(Из «Жемчужины»)
Мужик, как-то повстречав Лису, которая очень уж досаждала ему тем, что губила его кур, принялся так увещевать Лисицу:
«Лиса-душа, скажи мне откровенно, мы с тобой здесь вдвоём, никто нас не слышит: ты почему всё время воруешь кур? По-моему, в этом твоём ремесле нет ни капли святости. Мне тебя жаль; я не о том говорю, что воровство большой грех и все тебя осуждают, Аллах тебе судья. Но ведь в такой работе без святости нет ни счастья, ни покоя: ты за каждым завтраком себе и за каждым обедом идёшь в курятник, а сердце всё время не на месте: в постоянном страхе, прячась и таясь, добываешь своё пропитание. Как бы от такой жизни твоя дорогая шуба не осталась однажды в курятнике».
Лиса с глубоким вниманием выслушав эти слова, отвечала:
«Эх, друг Мужик! Кому понравится такая жизнь? Моё чистосердечие и прямодушие тебе известны. Конечно, воровством на свете не я одна промышляю. Но как подумаю, что питьё моё и еда не халяль*, впору взять нож да и зарезаться. Но что поделаешь? Жизнь так сложна, к тому же у меня дети». Когда она это сказала, Мужик снова к ней с назиданием:
«Если ты, Лиса-джан, не кривишь душой, я могу тебе найти халяльное пропитание: иди сторожить мой курятник, стереги моих кур от других лис. Тебе их хитрость хорошо известна. А в моём доме мяса и масла будет тебе вдоволь, поправишься и растолстеешь!»
Лиса, не переча Мужику, пришла к нему в дом и наладилась на работу. Лисе тут было хорошо; Мужик богат, еды много.
Сторожиха наша отъелась, разжирела, мех похорошел, блестит. Но что поделать, святость к ней так и не пристала. Однажды, дождавшись ночи потемнее, она передушила всех кур и ушла той же дорогой, которой и пришла.
*
Честный, совестливый человек и в самой крайней нужде не станет воровать; а вор, дай ему хоть миллион, воровства не бросит.
Перевод В.Думаевой-Валиевой
(Из сборника: Избранное/Габдулла Тукай; Перевод с татарского В.С.Думаевой-Валиевой. — Казань: Магариф, 2008. — 223 с.)