rn
rnЯвляясь одним из древнейших пластов лексики, зоонимы относятся к традиционным единицам дискурса, «национально-культурная и индивидуально-авторская обусловленность семантики которых выражена особенно ярко» (1, 3). В художественном тексте они выполняют несколько функций, основными из которых являются своеобразная интерпретация мира, изображаемого в тексте, его оценка и воздействие на читателя. Широкий ассоциативный диапазон зоонимов дает им возможность образовать сложную систему переносных значений. Они, с одной стороны, отражают окружающий мир, с другой — характеризуют внешность и внутренний мир человека.
rnВ предлагаемой статье рассматриваются особенности употребления зоонимов в художественном дискурсе Габдуллы Тукая. По данным исследования, основной пласт зоолексики в творчестве Тукая составляют названия животных, хорошо знакомых носителям языка. Прежде всего, зоонимы употребляются в своих прямых значениях. Они характерны для пейзажной лирики и стихотворений для детей, где встречаются гендерно маркированные зоонимы и зоонимы с уменьшительными аффиксами: Без икәу: Әткә куян, Әнкә куян,/ Яшь куянчыклар янә бездән туган («Бичара куян»).
rnПереносные значения характерны для названий диких — куян ‘заяц’, арыслан ‘лев’, юлбарыс ‘тигр’, бүре ‘волк’, төлке ‘лиса’, поши ‘лось’, домашних животных — ат ‘лошадь’, сыер ‘корова’, мәче ‘кот’, эт ‘собака’, ишәк ‘осел’, пресмыкающихся — елан ‘змея’, грызунов — кондыз ‘бобер’, сукыр тычкан ‘крот’, тычкан ‘мышь’, ихтионимов — балык ‘рыба’, а также некоторых экзотических животных — маймыл ‘обезьяна’, кәркәдән ‘носорог’ и др. Функционируя в текстах, зоонимы являются как объектами, так и субъектами образного употребления. Зоолексика, встречающаяся в художественном дискурсе, в качестве субъекта образного употребления входит в парадигмы зооним — фауна, зооним — мир. В число образных номинаций входят следующие образы: төлке ‘лиса’ — корткыч ‘вредитель’: Билгеле, бу кап-кара урманда һәр ерткыч та бар; Юк түгел аю, бүре; төлке — җиһан корткыч та бар — («Шүрәле»). Часть таких образных характеристик приближает поэтические произведения к фольклору. К примеру, Ничектер, белмимен, бер көн идән асты кошы — тычкан… сөткә төшкән («Сөткә төшкән тычкан»).
rnЗоонимы, встречающиеся в качестве объекта образного употребления, входят в парадигмы мир — зооним и человек — зооним. Мир в словесных образах воплощается как а) природа: снег — күбәләк ‘бабочка" (Бер дә юк ул патшаның мылтык, кылыч алмаслары, һәр ягында аллы-гөлле күбәләктән гаскәре… «Кышка бер сүз»), юл ‘дорога’ — елан ‘змея’ (Көн буе яткан иде, үлгән җылан күк, юл тыныч. «Буран»); б) артефакты: каләм ‘перо’ — арыслан ‘лев’ (Аны мактауда каләм — арыслан кебек. «Бу көндә бер сарай ачты…»): в) тишина — эт ‘собака’ (Урамда өрми этләр, авыл үлгән, тавыш-тын юк… «Ана догасы»); г) общество: ачлык ‘голод’ — елан ‘змея’ (Бу сәнә ачлык җыланы чын халык бәгърен ашый! «Бәет»), оценка общественного или политического явления — зоонимы, в которых люди воспринимаются в контексте эпохи: Ни сәбәптән өрмиләр этләр, тынычланган җиһан? — Боснияне йотканда Австрия тончыккан бүген./ Ник бүген барча бозау Коръән үбә, Коръән ялый? —/Хәзрәти шаһ, бел ки, биш-алты ямин йоткан бүген./ Нигә тулган чалмалы козгын зиярәт өстенә?— / Бер сыраның мичкәсе, бел, боз булып каткан бүген («Нәрсәдән?»).
rnВысокую частотность в поэзии Тукая имеет описание человека при помощи зоонимов. Яркими характеристиками физиологии выступают образы, созданные на основе сравнений с представителями фауны: человеческий орган — зооним (Ялтырыйдыр санки нурдан бер балык, —/ Бер фәрештә күңледәй пакьтер кулың… «Кулың»); портрет — зооним (Салынып төшкән килешсез мыегы —/ Бик озындыр, мисле күсе койрыгы. «Печән базары, яхуд Яңа Кисекбаш»); деятельность человека — зооним; а) объём (Синең йортта аш юк/ Туярлык таракан… «Мужик йокысы»), б) скорость (Ул барадыр йөгрек аттан да каты/ һәм җәядән аткан уктан да каты. «Печән базары, яхуд Яңа Кисекбаш»), в) сила (Шул минут чыкты вагоннан пәһлеван,/ Күтәреп башыны арыслан сыман. «Печән базары, яхуд Яңа Кисекбаш»); речевые (голосовые) характеристики — зооним (Бер — арысланнар акыргандай була,/ Бер — көтү ишәк бакыргандай була… «Печән базары, яхуд Яңа Кисекбаш»); Тавышың сандугач тавышыннан матуррак,/ Кем теләр соң синнән аерылырга? («Хур кызына»).
rnЭмотивно-воздействующую функцию выполняют зоонимы-характеристики внутреннего мира объекта описания. Они в основном употребляются в традиционных переносных значениях, которые получили фиксацию в языковом материале. Это те качества, которыми человек хотел бы обладать или от которых он стремится избавиться. Так, куян ‘заяц’ — символ трусости, ишәк ‘осёл’ — неграмотности, куй ‘ягненок’ — беззащитности, дуңгыз ‘свинья’ — чего-то отвратительного и др. При этом по представлению носителя языка в одном животном могут воплощаться несколько качеств, как положительных, так и отрицательных. К примеру, целый комплекс отрицательных качеств в поэзии Тукая приписывается животному (хайван):
rn1) «человек, потерявший человеческие качества», 2) «неграмотность». Отрицательно заряженными являются значения зоонимов сарык: 1) «глупость», 2) «робкий, безответный человек»; эт: 1) «грубость», 2) «жестокость». Положительные и отрицательные коннотации присутствуют в значениях лексем мәче ‘кот’: 1) «хитрость», 2) «лень», 3) «целеустремлённость», 4) «символ домашнего уюта» и арыслан ‘лев’: мощь, определяемая как достоинство и как разрушительная сила». Положительной характеристикой отличаются переносные значения зоонима ат ‘лошадь’ и его дериватов: 1) «работоспособность»; 2) «скорость»; 3) «достоинство». Кроме того, наблюдается индивидуально-авторское употребление отдельных зоонимов. Например, бака в стихотворении «Йолдыз»дан да курка» является олицетворением трусости. Одновременное употребление его в тексте с зоонимом куян усиливает воздействие на читателя. Как показывают наши наблюдения, отрицательно заряженных зоонимов-характеристик человека в поэзии Тукая болыпе, чем положительных, что связано, на наш взгляд, со своеобразным отражением действительности — от антиценностей к ценностям.
rnСмысловую функцию выполняет противопостав-ление зоонимов в контексте по моделям традицион-ных антитез: сильное — слабое (ат — аргамак: Башын иеп, арык ат кеби торыр;/ Фатимасы аргамак кеби торыр… «Кечкенә генә бер көйле хикәя»); арыслан — куян: Ишаннарга каләм күтәрүчеләр арысланнар икән;/ Ишаннарны изге санаучылар — куян икәндер, белмәдем. «Мөритләр каберстаныннан бер аваз»), молодое — взрослое/старое (көчек — эт: Син дә шул диңгез ярында, и, агу йоткан көчек!/ Телләрең сузган буласың, — җитми, җитми, кит күчеп./ Кит хәзер, ләкин китәрде сал колак бу сүзгә бер: Барчы, эт, гомерең буе шул күктә өч йолдызга өр! «Җавап»).
rnСозданию неповторимых образов способствует употребление зоонимов с определяемыми словами, выступающими в роли дополнительных характери-стик. При этом важным инструментом в раскрытии сущности человека и окружающего мира являются как стилистически нейтральная лексика, так и грубые сло-ва. Употребление их не зависит от адресата: присутствуют в стихотворениях как для детей, так и ориентированных на взрослое поколение. К примеру, Яшь балаларны ашап китте Бүре, / Бик усал ерткычтыр ул, муркыргыры! («Бичара куян»); Хезмәте дә бар [песинең]: өйне тычкан явыздан саклый ул («Безнең гаилә»); Ул йөриләрдер күселәр шатланып, җырлап, биеп! «Бәдбәхет, залим песи, син тар кабердә ят!» — диеп («Мияубикә»); И хатын, чүплеккә төшкән йолдызың,/ Бәхтияр итмәс сине карт дуңгызың («Кечкенә генә бер көйле хикәя»); Нәрсәгә каптырмачы, әфъюнчыга «Карга» язу?! Ах, мие чергән чүбек баш, ах, ишәк, ахмак, дурак («Ник? Нигә?»). Как видно, такие характеристики способствуют созданию отрицательного фона.
rnДля поэзии Г. Тукая характерно употребление зоонимов на основе сближения (но не повтора!) их переносных значений, основная функция которых заключается в выражении разнообразных оттенков, нюансов значений: Юлбарыс, күрсә ишәк-куйны, тизүк ертып ала;/ Мөттәфикъ безнең Мәче тик күзләрен йөртеп кала./ Ат-сыер күрсә Арыслан, иткә тиз әйләндерә:/ Бәдбәхет безнең мәче тик күзләрен майландыра («Тәмсил»); Курка башны кузгатырга Кәҗә-куркак,/ Күптән инде куркаклыкка Сарык уртак («Кәҗә белән Сарык»); Мөхәррир нашире кемдер — сыермы әллә ишәкме? («Күрдегезме»).
rnТукай часто употребляет зоонимы со звукоподражательными словами или образованными от них глаголами, тем самым акцентируя внимание на важных чертах характера и особенностях эпохи: Үзләре… сүздән түбәннәр, күзләре тездән түбән;/ Эт кеби һаулап яманым, күз йомалар яхшыма. («Дошманнар»); Туктамастан ник мыраулыйлар песиләр чормада? — / Бел ки: «Шура»га Бәшири борныны тыккан бүген. («Нәрсәдән?»); Очырмакчы булсам былбыл күкрәгемнән,/ Әллә ничек! — мыр-мыр итеп мәче чыга («Татар шагыйренең сүзләре»); Депутатларны кудылар,/ Черки төсле көш тә көш! («Государственная думага»).
rnСозданию особого фона способствует и употребление созвучных зоонимам слов. Созвучие может быть не столько близким, они как бы перетекают друг в друга и приближают поэтическое произведение к фольклору: Торма бер көн дә ирең берлән, кызым?/ Тормасана, йолдызым и кондызым! («Кечкенә генә бер көйле хикәя»). Созвучные зоонимы, противопоставляясь, выполняют смысловую функцию, выделяя значимые для поэта человеческие качества: Булды кондыз, аслы үзгәрде дип мин күрсәм үз, — / Хәзрәтеңне белмәдем! — дуңгыз икәнсең син һәнүз! («Матбага берлә уйнаган бер байга»).
rnЭмоциональное воздействие и выразительность произведений усиливается также благодаря фразеоло-гизмам, пословицам и поговоркам с зоокомпонентом, которые нередко употребляются и в авторских трансформациях: һавадагы торнаны тотам дип, кулыңдагы чыпчыкны җибәрмә — Кемдер әйткән: «Күктәге торна өчен,/ Күп очырганнар кулында бар кошын» («Өч хакыйкать»); Бүредән бүрек ташлап котылмыйлар — Газап итми кабердә тән черүдән: I Бүрек ташлап котылмыйлар бүредән («Катиле нәфескә»); Агач атка атландыру — Кайвакыт мәҗнүндәй көлмәс вә шатланмас идем, — / Син агач атка атландыручы булмасаң! («Син булмасаң»); Бүредән курыккан урманга бармас — Бүреләрдән куркътисәң, урмага бармау яхшырак («Ник? Нигә?»); Арыслан юлбарыстан качмас — Качармы юлбарыстан бер арыслан? («Тормыш») и др.
rnТаким образом, зоонимы в поэзии Г. Тукая являются активной лексической группой. Как показывает наш анализ, поэт обращается к традиционной форме представления человека и мира в тексте, используя переносные значения слов, тем самым созда-ется неповторимая картина окружающей природы, телесный образ и духовный мир героев. Ориги-нальность авторской обработки зоонимов заключается во включении их в новые по тематике контексты: в расширение переносных значений, в трансформации фразеологизмов.
rn
rnЛИТЕРАТУРА
rn1. Галимова О.В. Этнокультурная специфика зоонимической лексики, характеризующей человека (на материале русского и немецкого языков) / О. В. Галимова. — Уфа, 2006. — 22 с.
rn2. Исхак Ә. Тукайның шигъри осталыгы / Ә. Исхак. — Казан: Татар. кит. нәшр., 1963. — 126 б.
rn3. Миняева С. А. Соматическая лексика в поэзии М. И. Цветаевой: Автореф. дис. … канд. филол. наук / С. А.Миняева. — СПб, 2007. — 26 с.
rn4. Рамазанов Ш. Тукай һәм хәзерге татар әдәби теле I Ш.Рамазанов // Габдулла Тукай. Шагыйрьнең тууына 60 ел тулуга багышланган конференция материаллары. — Казан: Татгосиздат, 1948. — Б. 136-169.
rn5. Тукай Г. Сайланма әсәрләр: 4 томда / Г. Тукай. — Казан: Татар. кит. нәшр., Т. 1-3, 1975-1976.rn
rn
rn (Чыганак: Г.Тукай мирасы һәм милли-мәдәни багланышлар//Г.Тукай тууынаrn125 ел тулуга багышланган халыкара фәнни-гамәли конференция rnматериаллары. — Казан, 2011)rn
rn
rn