«Жизнь Хамита», произведение Мажита Гафури,
издательство Каримова – Хусаинова. Цена неизвестна
Если сказать, что это произведение Мажита Гафури из всех
его вещей, за исключением некоторых прежних прекрасных
изображений в «Моей молодости» и стихотворения
«Электрическому фонарю» в упомянутой книге, самое удачное и
самое реалистическое, будет верно. События, о которых идёт
речь в этой книге, часть описаний в ней, хоть и кажутся автору
относящимися к его собственной жизни, на самом деле
составляют для всех нас общее состояние шакирдов, которые изо
всех сил стараются поспеть и не успевают за жизнью.
Ребёнок рождается в невежественной татарской семье.
Растёт и достигает 11 – 12 лет. Родители, считая, что настало
время учения, заталкивают его под названием «медресе» в
рассадник заблуждений, бреда и невежества. Если сказать и ещё
откровеннее, заставляют его искать жемчужины знания в куче
мусора. Разумеется, он их не находит и забивает голову всяким
сором. Относя проблему к истекшей четверти века и
рассматривая её с этой точки зрения, данный ребёнок, после того
как в чистом, нетронутом его сознании нашёл место всякий
мусор, естественным ли ходом времени или слепым стечением
обстоятельств попадает в несколько более открытое и приличное
для нашего социального положения медресе. Но и там он
никакой пользы для себя не находит, поскольку ещё несколько
лет жизни бедняги проходит в том, чтобы хоть как-то расставить
в голове прежнюю ерунду и привести её в какой-то порядок.
Но сор он и есть сор. Разбросанный как попало или
приведённый в порядок – всё равно сор.
В то время, как этот несчастный проводил свои дни
описанным образом, милостью ли Аллаха, или, скажем, волею
случая на него в образе «газеты» от слабой свечи падает слабый
отблеск света.
Увы! – это слабое сияние не может осветить мир нашего
ребёнка, уже ставшего юношей, мир целой его жизни. Усилению
и расширению этого света невежество, сомнения и
нерешительность, порождённые всем предыдущим сором,
являются препятствием. И вот «стечение обстоятельств» нашего
века: восходит солнце свободы. Оно, естественно, соединясь с
первым отблеском, немного прибавляет света.
Наконец, в душе этого шакирда, рождённого для больших
желаний и высокой цели, действительно, загорается, как свеча,
понимание того, что это свеча для просветления народа. Этого
мне и народу писатель, автор «Жизни Хамита», словами не
высказал, но мы видим это из его опубликованных произведений.
Если произведение оставило след, то я легко могу
различить след зайца и след льва.
Мы сказали свеча, да, это свеча. Она и этим слабым своим
светом делится со своей нацией. Горит, горит и, наконец, масло
иссякает, готовится погаснуть. А добавить масла не даёт
названное выше невежество, «приведённый в порядок «сор».
Учиться: во-первых, обращённые к народу от имени
учителя и воспитателя писания развили в нём высоколобие.
Самолюбие начинающего учителя вообще бывает стеснённым.
Даже не это, более всего напрасно прожитая жизнь. Самое
плохое: состарившаяся душа. Этот взгляд на всё: «всё равно».
Мы сказали выше, не поспевает за жизнью. Это так: природа и
жизнь мчатся по своей дороге. Бедный шакирд остался один в
пугающей, спокойной, безрадостной пустыне. Нет ни жизни,
ни интереса.
Не затягивая разговор женитьбой и прочими мелкими
житейскими неудачами героя в этом произведении, скажу лишь о
конце несчастного шакирда, оставшегося в страшной пустыне:
жизни нет, интереса нет. Что делать? Естественно, ждёт помощи
от самого страшного врага своей жизни – смерти. Бросается в её
объятья:
«Я по-своему самый счастливый: с чистым сердцем и
чистой душой возвращаюсь к Аллаху…» – так говорит он.
Поскольку оставшемуся в пустыне одинокому, беспомощному
человеку безразлично попасть в пасть волку или умереть с
голоду.
Вот это жизнь – не скажу всех, но многих нас. Поэтому
я советую прочитать это произведение.
1912
Перевод В.Думаевой-Валиевой
(Из сборника: Избранное/Габдулла Тукай; Перевод с татарского В.С.Думаевой-Валиевой. — Казань: Магариф, 2008. — 223 с.)
