Только скрипнет дверь, весь потом в страхе покрываюсь я:
То сводить со мною счёты совесть жалует моя.
Странно мне: любое дело – как проклятье надо мной,
Нет ни дня, ни сна, как будто сам шайтан хозяин мой.
Что я видел в этой жизни? И каких достиг побед?
Оступаюсь то и дело и теряю верный след.
Пою песни. Но на пользу ли народу я пою?
И что как шайтан – не ангел – вдохновляет песнь мою?
Не сойти б и в самом деле от поэзии с ума:
На майдан выходят строем книги за одной одна.
Жизнь на этом свете для меня кромешный ад,
А как песнь сложу – из рая с приглашением спешат.
Дивным садом расцветает каждый лист, что исписал,
Буквой каждой вырастают предо мной вильдан, гильман*.
Стих написан, напечатан, но опять я удручён:
Моё имя, что с ним станет, запятнаю нипочём!
Написал, но нет покоя, недоволен я собой,
Вновь укором каждый промах и ошибка предо мной.
Духом падаю, не чаю я подняться никогда,
Вдруг, откуда ни возьмись, опять взойдёт моя звезда
И сияет надо мною, мне надежду подаёт,
Дева юная сама мне слёзы осушить придёт.
*Гильман — служители рая
Перевод В.Думаевой-Валиевой
(Из сборника: Избранное/Габдулла Тукай; Перевод с татарского В.С.Думаевой-Валиевой. — Казань: Магариф, 2006. — 239 с.)
